Вы здесь
Наперекор
Букет из трех лиловых гладиолусов, завернутый в прозрачную пленку, наполовину скрывал белокурую головку с пышным бантом на макушке. На груди у девчушки виднелся приколотый английской булавкой бумажный колокольчик, на спине висел розовый рюкзак. Мама, папа, бабушка и дедушка вели Зоеньку в первый класс.
После праздничной линейки во дворе учительница собрала всех первоклашек в классной комнате и рассадила по местам. Сзади, за партами, столпились родители. Все мамы были с завитыми кудрями, папы — в галстуках. Казалось, каждый надел лучшее, что у него имелось в гардеробе.
— Ребята! — промурлыкала учительница. — Меня зовут Ольга Сергеевна. Я — ваш классный руководитель. Давайте знакомиться!
Классный журнал зашелестел в руках Ольги Сергеевны, и она приступила к перекличке. Посыпались разнообразные имена и фамилии. Под взглядом учительницы владелец имени робко поднимался с места, вытягивался в вертикальный столбик и стоял так, пока следующий названный не вырастал над своей партой.
— Зоя Навозова! — громко зачитала Ольга Сергеевна и внимательно посмотрела на класс поверх очков.
Со всех сторон захихикали. Кто-то даже загоготал. Зоенька покраснела, как мухомор, и поднялась. Фамилию свою она ненавидела. И имя свое, к слову, — тоже.
После школы ее хором успокаивали мама с папой и бабушка с дедушкой.
— Заинька! — называли они ее милым домашним прозвищем. — Наша фамилия — наша история, наша гордость! Мы же рассказывали тебе про прадедушку Ваню!
Прадедушка Зоеньки, Иван Навозов, во время войны был отважным летчиком и пал, как выражались взрослые, смертью храбрых. Семья Навозовых бережно хранила его награды в рамочке за стеклом и место для них выбрала самое почетное — на стене над креслом для чтения. Зоенька любила взбираться на кресло и подолгу эти значки рассматривать. Но фамилию, которая перешла ей по наследству от прадедушки, не любила, нет.
Праздник для нее был испорчен.
В седьмом классе проходили «Лошадиную фамилию» Чехова. Женька Воронцов, главный задира в классе, заявил, когда учительница отлучилась на минутку:
— А вот фамилию нашей Навозовой приказчик ни за что бы не позабыл! Навоз — он и в Африке навоз!
Весь класс так и покатился со смеху.
— А ты, — выкрикнула Зоенька со слезами на глазах, — ворона из басни Крылова! И твою... твою тоже приказчик не позабыл бы!
Но никто не рассмеялся. Слово «навоз» казалось смешным, а слово «ворона» — нет.
Когда у всех появился интернет, родители Зоеньки тоже подключились к глобальной сети. «Ведь это нужно для учебы!» — убедила их девушка. Училась она тогда в десятом классе и уже готовилась к поступлению в институт.
Лизка Никитина, школьная подружка, которой интернет уже полгода был проведен, научила ее пользоваться социальными сетями. Долго думали, как Зоеньку в социальных сетях прозвать. Настоящие имя и фамилия однозначно отметались. Остановились на красивом имени Виктория — Зоенька его всегда обожала. Фамилию тоже придумали благозвучную — Рождественская. Слизали у известного поэта.
Старт был дан, и за сутки Зоенька познакомилась с тремя кавалерами. Особенно запомнился один — с красивой фамилией Рокоссовский. Зоенька долго с ним переписывалась, а его фамилию, как платье, даже примерила на себя. Но потом выяснилось, что Рокоссовский не с ней одной крутил виртуальную любовь. На том и разошлись, и свое настоящее имя Зоя ему так и не раскрыла. Сильно обиделась.
Перед поступлением в институт Зоенька подошла к маме:
— Хочу поменять фамилию! Да и имя тоже! — и притопнула ножкой.
Ей как раз стукнуло восемнадцать лет. Амбиции били через край.
— Что ты! — перепугалась мама. — А как же прадедушка Ваня?
Из кухни примчалась бабушка:
— Судьбу перевернешь — назад не воротишь! Не позволю!
Папа из кресла лениво вставил:
— Кучу документов менять! Оно тебе надо?
— Для нас-то ты все равно всегда Заинька, — лебезил дедушка.
В итоге мама с бабушкой убедили Зоеньку не торопиться: все равно та сменит фамилию, когда выйдет замуж. Это, мол, и дедову память не оскорбит, и не хлопотно, да и соседи ничего лишнего болтать не станут. Мама с бабушкой очень не любили, когда об их семье судачили. А судачить непременно будут — людям только дай повод, город-то маленький, и все друг друга знают!
Теперь Зоенька хотела замуж. А пока она поступила в институт. Собрала вещи, расцеловалась с родителями и переехала в областной центр. Ей дали комнату в общежитии.
Выбрала Зоенька факультет математики и информатики. Математику она всегда любила, а с информационными технологиями еще со времен появления в их доме интернета вела крепкую дружбу. И когда в списках на поступление отыскала себя, чуть до потолка не подпрыгнула от радости. Впервые Зоеньке было приятно смотреть на свою фамилию. Остальные поступившие, как водится, были с более удачными личными данными: Валерий Абакумов, Егор Байдин, Алексей Бородин, Александр Верин, Светлана Варлыгина... Смеяться не над чем.
Сокурсники Зоеньки оказались людьми серьезными, яростно стремились к знаниям. Большую часть группы составляли юноши типа «молодой ученый», которые, кроме теорем и дифференциальных уравнений, ничего не замечали. Поэтому, когда Зоенька впервые произнесла вслух на семинаре свою фамилию, никто даже не улыбнулся. Смотрели на нее исключительно как на будущего математика-программиста, а не как на объект для издевок и насмешек.
Но, конечно, без курьезов не обходилось. Например, преподаватель по математическому анализу Петр Алексеевич настойчиво называл Зою Навозовой, ставя ударение на третий слог, желая, видимо, сгладить неблагозвучность ее фамилии и тем сделать Зоеньке приятное. Но это, наоборот, лишь привлекало к ее фамилии ненужное внимание, и Петр Алексеевич, получалось, оказывал своей студентке медвежью услугу.
В остальном студенческие годы текли мирно. Зоенька с головой ушла в уравнения математической физики, теорию вероятностей, математическую статистику. С жаром бралась за языки программирования, осваивала графические редакторы. На четвертом курсе даже создала незамысловатый сайт для дистанционного обучения школьников, где вместо обычных имен и фамилий использовались никнеймы и каждый назывался так, как хотел.
Однажды вечером в магазине компьютерной техники Зоенька познакомилась со Степкой. Он бестолково выбирал себе компьютерную мышь, ну а Зоенька, видя, что молодой человек растерян, вставила свое слово. Разговорились. Был он и высок, и холост, и получше многих разбирался в истории и в искусстве. И что интересно — не был зарегистрирован ни в одной социальной сети и вообще плохо понимал, для чего эти сети могут понадобиться.
Завертелось все вихрем. Гуляли молодые люди до утренней зари, болтали обо всем на свете — и Зоенька поняла, что влюбилась. Через месяц после знакомства Степка сделал ей предложение. Видно, влюбился тоже.
— А какая у тебя фамилия? — заговорщическим шепотком спросила у жениха Зоя на следующий день после того, как ответила согласием на его предложение.
— Поносов, — улыбаясь, ответил Степка.
Зоенька думала, что такое бывает только в кино. Ан нет! С ней, с Зоенькой, тоже эта беда приключилась.
Степка сказал, что не обидится, если Зоя решит после замужества оставить свою фамилию. Так она и сделала. А зачем шило на мыло менять? В конце концов, ее фамилия — гордость семьи Навозовых, напоминание о храбром прадедушке Ване и его подвиге, о вековой истории более чем пятидесяти ее членов, согласно генеалогическому древу. А она, Зоенька, — важная частичка этой семьи. Пусть родители порадуются. Ей же не жалко.
И тогда жизнь вдруг стала простой и понятной. Зоенька махнула на все рукой и со своей судьбой смирилась. Липовые личные данные на всех своих страничках в социальных сетях заменила настоящими. Спустя шесть-то лет!
Ее друзья по переписке сначала ничего не поняли. А когда узнали правду, все равно по привычке называли ее Викой. В общем, ничего не изменилось. Только Зоенька теперь не морщилась, когда в поликлинике на весь коридор называли ее фамилию, приглашая в кабинет к доктору. Не робела перед аудиторией, если нужно было вслух представиться. Она старалась нести свою фамилию с достоинством. Как несли ее мама, папа, бабушка и дедушка. И, конечно, прадедушка Ваня.
Как-то вечером Зоенька со Степкой лежали на диване — секретничали. Было это через полгода после их свадьбы и спустя месяц после того, как Зоя окончила институт.
— А ты знаешь, — начала Зоенька, — я всегда свою фамилию терпеть не могла. И имя, между прочим, тоже. И всегда думала: вот выйду замуж — сменю хотя бы фамилию! Не получилось. А теперь вот, кажется, привыкла... Скоро найду работу, войду в новый коллектив. Кто-то, возможно, и ухмыльнется, услышав ее, когда меня представят. Но я ведь выше этого, правда?
Степка рассмеялся и поцеловал Зоеньку в лоб.
— Если тебя это так заботит, — сказал он просто, — смени ее сейчас. На какую вздумается.
Зоенька разволновалась.
— Ты что! — воскликнула она. — Это как-то... странно, что ли. Подло... глупо!.. Двадцать три года жить с этой фамилией, с этим именем — и тут — бац! — переменить?
Степка пожал плечами:
— А по-моему, глупо страдать всю жизнь из-за того, что можно поменять одним простым движением! Но как хочешь. — И он притянул ее к себе.
Зоенька внутренне все негодовала: «А сколько документов менять! А мой диплом! А что скажут родители? И другие люди... Ой-ей! Все же знают меня исключительно как Зою Навозову!»
Ночь Зоенька провела беспокойно, в раздумьях. Наутро, проводив Степку на работу, она накинула плащик (было зябко), подхватила зонт, сгребла в охапку все имеющиеся документы и тенью выскользнула из дома. Ноги несли ее прямиком в загс.
На двери кабинета номер пять, поверх таблички с двумя коротенькими предложениями: «Перемена имени. Расторжение брака», висело истеричное объявление: «ПОДАЧА ЗАЯВЛЕНИЯ НА ПЕРЕМЕНУ ИМЕНИ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ОПЛАТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОШЛИНЫ!!!» И ниже, так же крупно, красовались реквизиты.
Зоенька, сверкая пятками, полетела в банк и уже через двадцать минут входила в кабинет с нужной квитанцией в руках.
В уголке за компьютерным столом сидела девушка — служащая этого важного учреждения — и что-то выстукивала на клавиатуре.
— Присаживайтесь! — воскликнула она, не отрываясь от экрана. — Слушаю вас!
Зоенька села. Мгновение молчала. Потом выдавила:
— Хочу фамилию сменить. И имя.
Девушка на Зоеньку и не глянула.
— Ваши документы, пожалуйста. Госпошлину оплатили?
Зоенька выложила на стол все, что принесла. Квиточек из банка на тысячу шестьсот рублей положила чуть поодаль от всего остального. В горле у нее пересохло.
Девушка снова весело, с ветерком застучала по клавишам. Задала несколько положенных вопросов. Потом уточнила:
— Что указываем в причинах смены данных?
Зоенька часто-часто заморгала и вдруг расплакалась. Ей казалось, что она предает прадедушку Ваню.
Но служащая загса попалась понимающая.
— Давайте укажем «неблагозвучность»?
Зоя что было сил закивала.
— Отчество оставляем?
Зоя закивала опять.
Отпустили ее минут через пятнадцать.
Когда было готово свидетельство о перемене имени, Зоенька помчалась переделывать паспорт. Через десять дней работница паспортного стола протянула ей новый документ, бросив сухо:
— Распишитесь!
Работнице было все равно, что жизнь человека, стоявшего перед ней, перевернулась с ног на голову. Шершавая бордовая обложка. Блестящая ламинированная страничка с личными данными. Фотография три на четыре. Размашистая, заранее придуманная подпись и волшебные три слова в графах «Фамилия, имя, отчество»: «Рождественская Виктория Михайловна».
Светило солнце, играл всеми красками последний месяц лета. Степка караулил жену у дверей паспортного стола. Он протянул ей пучок белых флоксов, купленный где-то впопыхах, прокричал торжественно:
— С новым днем рождения! — и поцеловал в щеку.
Она вытерла набежавшую слезу, сфотографировала первый разворот паспорта и отправила по WhatsApp маме.
Мама перезвонила мгновенно. Кричала в трубку:
— Пожалеешь!
На втором плане гудел, возмущаясь, папа. Дедушка с бабушкой выкрикнули, что страшно обиделись. Но Виктория была счастлива.
И прадедушка Ваня ее понял бы. Обязательно бы понял!