Вы здесь

Песенка о золотом квадратном метре

ЗИФ

М. Молчанову

 

Ржавая цепь, шелушится зеленая краска,

спиц не хватает, навечно запнулся звонок.

Но все равно это детства любимая сказка —

мой двухколесный, роднее родни, «Горбунок».

 

Сколько дорог на твои намоталось колеса,

конь мой железный, ни разу не снявший седла!

Хлеба не просишь. Чуть масла, да разве насоса,

да для рогулек руля хоть немного тепла.

 

ЗИФ. Город Пенза. Продукт сорок пятого года.

Хлебные карточки, звездочки свежих могил…

Все для народа! Конечно, и он — для народа,

чтоб поскорее народ от войны укатил.

 

Пусть говорят: инвалид бережет инвалида,

строят беззлобно насмешки над нами в душе.

Как объяснить то, что в зеркальце заднего вида

вижу и то я, о чем и не помню уже?

 

* * *

Я маленький.

Лежу, болею корью.

Глухой чулан, и все красно вокруг.

Сейчас сказал бы — как залито кровью,

но мама рядом,

и не тот испуг.

 

Меня жалеют всей родней,

всем миром.

Мне студят лоб, но марля горяча.

Дед лается с каким-то бригадиром,

что лошадь не дал, чтоб везти врача.

 

Глаза слезятся от температуры,

но слышно мне в рассветной тишине,

как блеют овцы и кудахчут куры,

конечно же, справляясь обо мне.

 

 

Двор

Мы жили все в своем дворе,

словно щенята в конуре:

на всех подстилочка одна

и миска — два вершка до дна,

и шерсть в репьях, и хвост в снегу…

Но цепь припомнить не могу.

 

Жизнь разбросала без труда

кого — туда, кого — сюда.

Другим народцем двор оброс:

в нем каждый сам себе барбос.

 

 

Песенка о золотом квадратном метре

Сдай мне комнатку, улитка,

в винтовом своем дому,

ибо жить бездомным — пытка,

не желаю никому.

Если ни угла, ни крыши,

ни кола и ни двора,

значит — ты на свете лишний

и откланяться пора.

 

Сдай мне комнату, цыпленок, —

скорлупою поделись.

Хоть давно я не ребенок,

но берет за горло жизнь:

самому давно пора мне

выводить на свет птенцов,

да свистит дыра в кармане,

не связать никак концов.

 

Сдай мне угол, черепаха,

в костяном своем дому.

Натерпелся нынче страха,

а за что — и не пойму.

Душу изодрал на части

золотой квадратный метр.

Уползти бы от напасти

за сто первый километр!

 

Я коплю на комнатушку

и во сне, и наяву.

«Сколько ждать?» — спрошу кукушку,

говорит: не доживу.

Ничегошеньки не стою,

сам не знаю, почему…

Для скворца скворешню строю

и завидую ему.

100-летие «Сибирских огней»