Вы здесь

Пустынный покой

Стихи Сергея Калашникова, Алексея Ковалевского, Станислава Федотова, Григория Князева, Веры Калмыковой
Файл: Иконка пакета 08_pystinnii_pokoi.zip (10.43 КБ)

Сергей Калашников

Москва

Южная, 8

Этот снег, как пушинки и крошки,

я подхватывал бережным ртом,

подставляя под небо ладошки

и болея ангиной потом.

 

Там стояла еще у подъезда

деревянная, в общем, скамья.

Я ложился — и с этого места —

на нее — начинался не я,

 

если в небо смотреть до отказа,

до упора в ночное смотреть

в оба два прослезившихся глаза —

это было похоже на смерть

 

и на вечную было похоже

жизнь. Казалось: бери — и живи!

Но всегда одного и того же

не хватало: печали, любви,

 

одиночества, горечи, счастья,

утешенья, вины и чудес —

человеческой и настоящей,

чтобы с болью была, а не без.

 

 

Алексей Ковалевский

Харьков

* * *

Как мы с мамой косили траву, —

Я сбивал, а роса помогала,

Я сгребал, а звезда, как волхву,

Путеводные выси казала.

 

Чьи коренья внизу, чья коса

Отобрали и маму, и травы?

 

Но все чаще гляжу в небеса,

Торжествующей полные славы.

 

Прошлогодний злак

Срок пришел караванам

Из-за дальних морей.

И над тракторным станом

Высь теплей батарей.

 

Ходит гоголем фермер,

Смотрит в землю батрак.

Сохлый, мертвый, как вера,

Согревается злак.

Станислав Федотов

Реутов

* * *

Озер золотые овалы…

Зеленый пустынный покой…

Ан-2.

Мы на нем газовали

четыре часа

над тайгой.

 

Казалось:

незримой тропою,

тягучей и в меру кривой,

бредем по бескрайнему полю,

поросшему сорной травой.

 

И те золотые озера

(их сотни охватывал взгляд),

как будто пшеничные зерна,

не давшие всходов,

лежат.

 

И пахарь

в душе моей

болью

ворочался:

дай же ответ —

неужто бесплодное поле?!

Неужто хозяина нет?!

 

И стало насколько бы легче,

когда б я увидел дымок —

на будущий стан

человечий

прозрачный и тонкий намек.

Григорий Князев

Великий Новгород

* * *

Эх, вокзальная эта романтика,

Непутевое это тепло!

То на Мгу, то на Будогощь… Гляньте-ка,

Появился ли наш на табло?

 

Сколько можно сидеть на вокзале-то?

Дух ведет — и в дороге везет.

Электрическим светом все залито,

Запах детства — мазут-креозот…

 

В Тосно — тесно и любят в Любани ли,

Как считали мы раньше? — Бог весть.

Все скамейки бездомные заняли —

Ничего, лишь бы в поезд свой сесть!

 

Не успеешь моргнуть — вот и Чудово,

Где, должно быть, живут чудаки.

Люди рядом со мною, откуда вы?

Может статься, что мы земляки…

 

Так трясет, так трясет, точно в танце я!

Ехать вместе мы обречены,

И, как прежде — почтовая станция,

Поезд свел все сословья-чины.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Под колесные скрипы и скрежеты,

Вечный пленник долгот и широт,

Если ты не в скитаньях, то где же ты,

Мой живой, кочевой мой народ?

Вера Калмыкова

Москва

* * *

Куда мне спешить? Все случится само.

Господь посылает меня как письмо,

безвольно спешу к адресату,

но помню — конверт запечатан.

 

Не знаю, какая для каждого весть,

ведь я же себя не умею прочесть —

себя изнутри не читаю

и вот содержанья не знаю.

 

Не раз и не два в изумленье приду:

ужели вот это имелось в виду?

Ну что ж, допускает посланье

двоякое истолкованье.

 

Порой адресаты читать не хотят,

меня понуждают вернуться назад,

тогда, сомневаясь ничтоже,

молю: отзови меня, Боже.

100-летие «Сибирских огней»