Вы здесь
Тихий улов
Андрей НОВИКОВ
Липецк
Сумерки
Бесславно темнеет. Струя молока
Поет монотонно в ведре
На цинковом блике, мелеет река,
Сужается свет. В сентябре
Идет межевание в небе, гряда,
Чернея, идет за грядой.
На землю упала гнилая вода,
А чистая стала бедой.
Хозяин стреляет ворон от тоски,
Хозяйка другим занята:
Корове тяжелые мажет соски
Густым вазелином, а та
Таращит наполненный влагою глаз,
В котором колеблется двор,
Скамья деревянная, ведра и таз,
В колоду вонзенный топор.
Смеркается, в лампу налит керосин,
Гудит в отдаленье баржа.
Знамением поп осенил апельсин
И съел. Гром не грянул, а жаль.
Хозяин, по полю отмерив версту,
С колена, не целясь, как есть,
Последний патрон разряжает в звезду,
Взошедшую в небе как весть.
Тихий улов
Предчувствуя жизнь впереди, припав к своей горькой поживе,
На кухне ночной посиди, где чайник свистит в позитиве.
Не спи, прижимаясь к двери, отдай себя этому месту,
А время еще впереди печалиться в скудности пресной.
Досуг коротающий ждет доверчивой правды покоя,
Бессонницу прошлое льет живою и мертвой водою.
И горек заветренный хлеб, и легок в салатнице пепел,
Ход мысли и воли нелеп, замкнулся в языческой скрепе.
Сегодняшний тихий улов: отныне не знающий храма,
Все так же ты Бога зовешь в объятья душевного хлама.
Олег Мошников
Петрозаводск
* * *
Осенний сплин — причуда запустенья.
Враздрай — дороги. Порознь — дома.
И абы как торчащие растенья
Укроет снежным облаком зима.
Пенек и камень, куст подмявший краем,
Темны и одиноки не навек:
Всех без числа смиренно примиряет
Небесный снег, парящий тихий снег…
* * *
Моя земля,
мой кроткий век —
суши белье
осенних листьев…
Есть чистота:
помимо жизни —
морозный лес,
погостный
снег.
Надежда Герман
Саяногорск
* * *
Кончается лето. Вьюнки-граммофоны
играют мелодию пятидесятых.
И пахнет полынью и перечной мятой.
И солнце спускается по небосклону.
И тень по паласу ползет, как живая.
И ветхая фея склонилась над пяльцами
и держит иглу узловатыми пальцами,
несбывшейся жизни узор вышивая.
И этот узор, вышиваемый гладью,
становится сказкой, придуманной в детстве,
о розовом утре и юной принцессе
на фоне прибоя, в малиновом платье.
Но сказка как сказка — светла и понятна,
а жизнь — это жизнь. И она не вернется.
Остались на скатерти яркие пятна —
босые следы уходящего солнца.
Андрей Кулюкин
Североморск
* * *
И холодно, и слякотно.
О жизнь, о белый свет!
Уйду и я, оплаканный,
Туда, где плача нет.
Ни лебеди, ни вороны —
Кто в мыслях мельтешит?
Ни белые, ни черные
Крыла моей души.
«Так в чем же, в чем же истина?» —
Кричу в слепую мглу.
В ответ скребут безлиственно
Деревья по стеклу.
Осенняя поэзия
Печальней при луне,
Вся жизнь как будто грезится
Мне в черно-белом сне.
Звонит ли небо звездами?
Иль колокол так бьет?
Уйду. И осень поздняя
Оплачет мой уход.
А завтра — снег над пашнями,
И будет белой гладь.
И мир по мне вчерашнему
Не станет горевать.
* * *
И откуда берутся снежинки?
Может, где-то в раю высоко
Опрокинули ангелы крынку
С белым-белым парным молоком.
А в Сочельник мороз был трескучий.
Проплывая над спящим селом,
Осыпались молочные тучи,
И мело, и мело, и мело.
И мне слышалось: кто-то негромко
Пел в сарае у края села.
Это ангел баюкал теленка,
Чтобы мама-корова спала.
Анастасия Скорикова
Санкт-Петербург
* * *
Ни в коммунизм, ни в бога он не верил,
а верил в лес и в сладкий луговой,
как пена взбитый теплым ветром клевер,
и жизнь свою рекой и садом мерил,
а лес и поле верили в него,
особенно когда на грани лета
он выходил в глухую ночь во двор, —
как светлячок, горела сигарета,
и тьма смотрела пристально в упор.